Какими были настоящие пуритане? Леланд Райкен

Я служу строгому Богу (Ричард Роджерс)

«Пуританство — это навязчивый страх того, что кто-то где-то может быть счастлив». Это слова современного разоблачителя пуританства.

Но современники Уильяма Тиндала, часто рассматриваемого как первого пуританина, давали совершенно противоположную оценку течения. Томас Мор, один из выдающихся католиков, находил протестантское вероисповедание Тиндала слишком терпимым. Мор описывал его последователей, как людей, «не любивших долго поститься», однако же, «любителей быстро есть, и быстро пить, и быстро разжигаться в своем распутстве». Их богословие, согласно Мору, грешило тем, что представляло христианскую жизнь слишком легкой. «Со своей стороны я был бы рад согласиться с тем, что грех, боль и все остальное исчезло так быстро, как об этом говорит нам Тиндал: но меня не покидает чувство, что он обманывает нас».

Пуританство, как говорят нам сегодня, «повреждает человеческую душу, очерствляет и омрачает ее, лишает ее света и счастья». Это обвинение оказалось бы настоящим сюрпризом для квакера Джорджа Фокса, современника пуритан, который презирал их «ленты и кружева, и роскошные одеяния», их «занятия спортом и развлечения». Из нижеприведенных цитат, принадлежащих перу таких маститых ученых, как К. С. Льюис, Кристофер Хилл и А. Дж. Диккенс, следует понять, что, вероятно, мы серьезно заблуждаемся в своем отношении к пуританству:

«Мы должны себе четко представлять, что те [настоящие] пуритане сильно отличались от тех, кто называет себя так сегодня».

«Очень немногие из так называемых “пуритан” были “пуританствующими” в том смысле, который вкладывался в это слово в XIX столетии, одержимые сексом и отвергающие веселье, ибо “пуританство” подобного рода по большей части было пост-Реставрационным творением».

«Рассуждая о пуританстве, начните с того, что избавьтесь от использования этого слова в качестве ярлыка для определения религиозного лицемерия викторианской эпохи. К пуританству XVII века оно не имеет никакого отношения».

В нижеследующем вступлении я, опираясь на многочисленные источники, попытался выделить основные черты пуританского «мышления», или «нравов» и «духа». Цель этого обзора — создать общую картину, которую дополнят деталями последующие главы. Итак, первая глава излагает мой тезис, все остальные — документальны.

«Все знают, что пуритане были…»

Ни одна группа людей не была столь несправедливо оклеветана в XX веке, как пуритане. В результате, мы подходим к пуританам с уже культурно укоренившимся предосуждением. По этой причине, в качестве введения к изучению данной темы, я предлагаю совершить краткий экскурс по наиболее часто выдвигаемым в адрес пуритан обвинениям, отмечая при этом их истинность или неправдоподобие.

Пуритане выступали против секса. Нонсенс. Один влиятельный пуританин сказал, что сексуальные отношения являются «одним из наиболее насущных и уместных аспектов супружества» и именно тем, чем супруги должны заниматься «по доброй воле и с наслаждением, готовностью, радостью и восторгом». Другой [пуританин] начинал свой список супружеских обязанностей с «правильного и законного использования тел, или брачного ложа, которое, несомненно, является неотъемлемой обязанностью в браке».

Пуритане никогда не смеялись и отвергали веселье. Правдиво лишь отчасти. Пуритане были людьми серьезными, но при этом говорили и такое: «Наши радости Богу были бы более приятны, нежели наши горести», «это тот тип улыбки и радостного смеха… который может оставаться… с набожным человеком»; христиане «могут быть веселыми и за работой, и за трапезой»; «радость — это прибежище праведника». Томас Гэтакер писал, что в этом и есть предназначение сатаны — убеждать нас в том, что «в Царстве Божьем нет ничего, кроме стонов и вздохов, поста и молитвы», однако, на самом деле правда в том, что «в доме Его женятся и выходят замуж,… пируют и радуются». Уильям Тиндал описывал христианское Евангелие как «добрую, веселую, радостную и счастливую весть, которая веселит сердце, заставляя человека от радости петь, танцевать и хлопать в ладоши».

Пуритане носили монотонную, немодную одежду. Неправда. Пуритане одевались по моде, соответствовавшей духу их времени и классовой принадлежности. Это правда, что черный цвет, носивший оттенок достоинства и формальности (как и по сей день), был стандартным для одежды, надеваемой по особым случаям и воскресным дням. Однако повседневные наряды отличались разнообразием цветов. Американский пуританин Уильям Брюстер носил синее и фиолетовое пальто и зеленый жилет. Энтони Вуд описывал, как выглядел Джон Оуэн в те дни, когда занимал пост заместителя ректора Оксфордского Университета: «Напудренные волосы, батистовая лента с большими роскошными шнурами, бархатный камзол, перехваченные у колен изящными подвязками бриджи и испанские кожаные туфли с парчовым верхом». Красно-коричневый, а также различные оттенки кирпичного были наиболее распространены в одежде, однако в сохранившихся описях товаров можно обнаружить предметы красного, синего, зеленого, желтого, сиреневого и других цветов.

Пуритане отвергали занятия спортом и развлечения. Невероятная ложь. Исследования показали, что пуритане с удовольствием занимались охотой, рыбной ловлей, футболом, игрой в кегли, чтением, музыкой, плаванием, катанием на коньках и стрельбой из лука. Относительно активного отдыха один пуританский пастор сказал, что христианам следует «наслаждаться им, как свободой, вознося благодарность Богу за то, что Он даровал нам эту свободу для того, чтобы мы смогли освежить свои силы». Это правда, что пуритане запретили все увеселения по воскресеньям, а также все азартные игры, лотереи, травлю медведей, скачки, игры в кегли внутри и возле таверн в любое время. Это было сделано не от неприязни к веселью, а оттого, что подобные развлечения расценивались как опасные или аморальные по своей сути.

Пуритане были жадными до денег трудоголиками, готовыми пойти на все ради обогащения. Абсолютная ложь. Пуритане были одержимы опасностями, которые таит в себе богатство. Это факт, что даже при обсуждении деловых вопросов или заключении сделок, пуритане никогда не забывали об этом. Лорд Монтагю говорил своему сыну:«Не переусердствуй с работой, стремясь заработать все богатства мира… Тот, кто алчен, приносит беды своей собственной душе». «Помните, что богатство не является частью вашего благосостояния»,- писал Ричард Бакстер, — «богатства — это ни что иное, как изобильная подпитка для искушения бренной плоти». «Я бы предпочел быть обездоленным святым, нежели процветающим грешником», — заметил Томас Адамс. Если говорить о проблеме с положительной стороны, то пуритане были убеждены, что работа является нравственной добродетелью, что праздность — это порок, а экономия и бережливое использование ресурсов во имя умеренности и попытки избежать долгов — правильны и полезны.

Пуритане были враждебны по отношению к искусству. Частично, правда, но не в таком размере, как думают большинство наших современников. Непонимание происходит из того факта, что пуритане убрали из храмов музыку и живопись. Но этим они всего лишь выразили протест против католического богослужения и ритуалов, а не против музыки и искусства как таковых. Пуритане избавились от органов и картин в Церкви, но охотно приобретали их для личного пользования. Излагая в своем трактате обычные возражения Церкви против использования музыкальных инструментов в храме, Джон Коттон добавляет, что он не запрещает личное использование каких-либо инструментов для «музицирования». Оливер Кромвель перенес орган из оксфордской часовни в свою резиденцию в Хэмптон Корте, где нанял себе личного органиста. На свадьбу одной из своих дочерей знаменитый полководец нанял для танцев оркестр из сорока восьми музыкантов. Находясь в тюрьме, Джон Беньян втайне смастерил флейту из ножки стула.

Пуритане были чрезмерно эмоциональны и действовали вразрез здравому смыслу. Чепуха. Они стремились к равновесию между разумом и сердцем. «Человек — существо рациональное и способное существовать, согласуясь со здравым смыслом», — писал Ричард Бакстер. «Верующий — наиболее здравомыслящий человек в мире», — заметил Самюэльь Резерфорд, — «ибо тот, кто делает все по вере, делает это по велению крепкого рассудка».

Пуританство было старомодным движением, обращенным к семидесятилетним старикам, страдающим от «усталой крови». Совершенно неверно. Пуританство являлось молодым, энергичным движением. К. С. Льюис называет ранних пуритан «молодыми, горячими, прогрессивными интеллектуалами, очень модными и современными». Пуритане были «молоды душой» независимо от их возраста. Моложавость елизаветинских пуритан стала основной насмешкой со стороны их англиканских противников; так, в 1583 году архиепископ Уитгифт снисходительно сказал группе пуританских служителей: «Вы… мальчишки по сравнению с нами, кто изучал богословие прежде, чем вы появились на свет». Один англиканский епископ был встревожен тем, как пуритане «привлекали разных молодых служителей» в свои ряды, в то время как в приходе св. Албания были «молодые мужчины и женщины», часто «шатавшиеся» в соседний приход, где проповедовал пуританин Уильям Дайк. Один противник пуританства отправил к пуританам учиться своего сына для того, «чтобы его стало мутить от пуританства», и в результате обнаружил, что его мальчик принял это вероисповедание.

Пуритане были «изгоями» своего тела и физического мира. Неправда, за исключением нескольких пуритан, страдавших физиологическими отклонениями. Матер записал в своем дневнике: «Намерение Иисуса Христа — даровать вечную славу моему телу равно, как и моей душе, и посему Он не отвергнет столь малую частичку, как физическое здоровье». Уильям Эймс провозгласил: «Представьте тела ваши… Богу (Рим. 12:1) и Бог прославится в ваших телах». Относительно физического мира пуритане говорили следующее: «Благодать спрятана в природе… как пресная вода в розовых листьях», «Бог наделил нас несколькими чувствами, чтобы мы могли наслаждаться очарованием каждого из них», «этот мир и все в нем прекрасно, ибо создано Богом для блага Его творения».

Пуритане были нетерпимы к несогласным с ними. Это утверждение верно для наших современников, живущих по стандартам нашего времени, но абсолютно неправильно для того периода времени, о котором мы говорим. В XVI и XVII столетиях не было ни одной группы людей, к которой относились бы с полной религиозной и политической терпимостью. Существовала лишь одна официальная Церковь и правительство, а инакомыслящих ждало наказание за вольнодумство.

По сравнению с другими религиозными группами, существовавшими в Англии, пуритане за свою терпимость получили наивысшую оценку. У. К. Джордан, чьи книги о развитии религиозной терпимости в Англии являются общепринятыми источниками по этому вопросу, хвалит пуританство за вклад в рост «свободы вольнодумства», «религиозной свободы» и «права на свободу совести». Кромвель был готов к тому, чтобы разрешить англиканам и католикам проводить домашние богослужения (что больше всего порицалось пуританами), и позволил евреям вернуться в Англию и построить собственную синагогу и кладбище в Лондоне. Несмотря на свое антикатолическое настроение пуритане, тем не менее, не отрицали, что многие католики были истинными христианами. В большинстве своем пуритане ценили духовный мир человека выше, чем принадлежность к той или иной группировке, подобно тому, как отмечено в высказывании Самюэлья Файрклофа: «Если человек живет в святости и ходит смиренно перед Богом, я буду любить его, даже если он конформист; но ежели он горд, сварлив и нечестив, то я никогда не подумаю о нем доброе, хоть он и не англиканин».

Пуритане были чересчур строги. Во многом, правда. Школьный дневник Самюэлья Харда состоит из списка неудач и самообвинений, включая такие проступки, как отход «ко сну без молитвы», засыпание без последней мысли о Боге, «нежелание молиться», недостаточная подготовка к воскресенью в предшествующий субботний вечер, неумеренная еда, «также мой нескромный смех в общем зале в 9 часов», нетерпение и разговоры в воскресенье, «не подобающие тем, которые следует вести в Субботу, то есть День Господень».

Когда английский пуританский проповедник Ричард Роджерс читал лекции в Уэтерсфилде, Эссекс, кто-то сказал ему: «Господин Роджерс, мне нравитесь вы и ваша компания, но вы так педантичны». На что Роджерс ответил: «О, сэр, я служу строгому Богу». Одним из первых имен, которыми поначалу называли пуритан, было имя «педанты». Нет ничего противоестественного в том, что каждый серьезно и строго относится к тем вещам, которые ценит выше всего. Атлеты строго относятся к тренировкам, музыканты — к репетициям, деловые люди — к своему делу. Пуритане же были строги к своим нравственным и духовным поступкам.

Пуритане клали на алтарь религии естественные человеческие чувства. Это не так. Пуритане отличались теплотой в проявлении своих чувств. Они неоднократно говорили о лелеянии добрых «привязанностей», то есть эмоций. Американский пуританин Самюэль Уиллард писал:

«Стоицизм… подрезает крылья самой природе, и отрезает привязанности от их естественной активности, будто бы они даны были человеку лишь для того, чтобы он чувствовал себя подавленным… тогда как Слово Божье и религиозные нормы учат нас не разрушать, но взращивать каждую способность, имеющуюся в нас, и в особенности наши симпатии, во славу Богу, даровавшему их нам».

Джон Беньян писал из заключения: «Разлука с женой и детьми подобна для меня тому, будто бы плоть моя оторвана от костей».

Пуритане были моралистами-законниками, судившими людей лишь по их внешнему поведению. Совершенная неправда по отношению к настоящим пуританам. Слово «мораль» служило негативным определением пуританства, потому как предполагало дела без веры. «То, что видимо», — писал Уильям Адамс, — «ничто по сравнению с тем, что нельзя увидеть». «Вежливость не есть чистота», — сказал Томас Уотсон, — «человек может быть облачен во множество нравственных добродетелей, таких как справедливость, рассудительность, сдержанность, и тем не менее отправиться в преисподнюю. Если мы хотим быть чисты сердцем, нам не следует полагаться на внешнюю, показную чистоту». Самюэль Уиллард писал: «И в самом деле, я не знаю большей угрозы подрыва истинного христианства… чем превращение в закон показных добродетелей». Говоря вкратце, недоверие к внешнему проведению являлось одной из самых характерных особенностей пуританства.

Пуритане были чересчур самоуничижительны. Правдиво отчасти. Коттон Матер описал подобное в своем дневнике:

«Христианин всегда должен думать о себе со смирением, наполняя себя размышлениями о самоунижении и самоотвращении. Постоянно уничижая себя и будучи весьма чувствительным к собственным отвратительным качествам, христианин делает то, что угодно Небесам».

Однако нам не следует отрывать этот комментарий от контекста. Преувеличенные описания человеческой никчемности появляются в строках, где автор исследует греховность человека перед святостью Бога. При изучении движения пуритан всегда остается впечатление, будто они страдали от низкой самооценки. Или же, наоборот, они кажутся слишком самонадеянными. Тогда мы сможем уравновесить высказывание о самоуничижении таким заявлением:

«Бог никогда не выступал против самой сущности человека, или призывал человека отвергнуть себя в том, что служит помехой для его собственного счастья… Такова любовь, равная человеческой натуре, без которой он не может исполнять закон…Я обязан возлюбить других, но это должно начинаться дома».

Пуритане были малограмотными людьми, отрицавшими образование. Совершеннейшая ложь. Ни одно из движений в христианстве не относилось столь ревностно к образованию, как пуританство. Эпитет «образованный» являлся наиболее почетным для человека. Один современный ученый описывает пуританство как «движение «божественно образованных», религиозных интеллектуалов своего времени, движение, получившее поддержку в университетских кругах». Основатели колонии Бэй в Массачусеттсе открыли свой первый колледж (Гарвард) спустя всего лишь 6 лет с момента поселения. Сама колония, «с более чем сотней выпускников Оксфорда и Кембриджа, являлась, вне всякого сомнения, самым образованным сообществом, которое когда-либо знал мир».