Хижина на берегу моря Глава 3. Мой второй визит

Мы с Кором возвращались домой. Стоило шагнуть, как ноги погружались в грязь по самые щиколотки, но мы не замечали этого. Кор сгорал от желания узнать, что же произошло со мной в этом большом доме, а так как у нас не было секретов друг от друга, я все рассказала ему, в том числе, и о своем несчастье.
– Ведь это было очень плохо, правда, Кор? Ты бы не поступил так?
Кор принял равнодушный вид и покачал головой.
– Я думаю, что это не так страшно для тебя: ты маленькая и к тому же, девчонка.
– Ты правда считаешь, что маленьким девчонкам можно лгать? – с надеждой спросила я. – А кто тебе это сказал, Кор?
– Да никто, но я вдвое старше и сильнее тебя и привык к тому, что я сильный, а поэтому в любой ситуации я не хотел бы лгать, это было бы унизительным для меня.
Но если бы я был маленьким и слабым, то вполне возможно, что я не был бы так требователен к себе.
– Нет, Кор, ты все равно не сделал бы этого, – возразила я, чувствуя, что он ищет предлог, чтобы простить меня, – ты намного лучше меня. Я не хочу больше лгать, и обещай мне, Кор, что ты ни слова не скажешь дома об этом платье.
– И что это взбрело тебе в голову? – с улыбкой спросил меня Кор. – Вечно ты что-то выдумываешь.
– Я хочу вернуть платье женщине, Кор. Ты знаешь, я не смогу надеть его после того, как солгала, что у меня нет другого, хотя в сундуке лежат еще два: одно в цветочек, а другое папа купил мне на рынке еще до болезни, помнишь?
Кор кивнул.
– Так слушай, – зашептала я, – мы выроем яму в песке и спрячем туда пакет, а потом я отнесу его обратно.
Вскоре мы пришли к месту, куда не могла проникнуть вода, и Кор вырыл яму, в которую мы положили наш маленький сверток. Затем мы забросали его песком так, чтобы никто ничего не мог заметить, и положили рядом несколько камешков, чтобы не забыть место. После этого мы побежали домой, так как было уже слишком поздно.
Когда мы вернулись, мама стирала белье и была заметно взволнована, то и дело она бросала взгляд на тропинку, по которой мы обычно возвращались из города.
Пьер, следивший за гусями, сидел в тростнике и без конца сыпал песок между своих тонких пальцев.
– Как вы долго! – воскликнула мама. – Я уже подумала, что вы остановились на дороге поиграть.
Но мы поспешили показать ей пустую корзинку и платочек Кора, наполненный монетами. Она осталась очень довольна нами.
– Вы не зря провели время, но запомните, дети, что ваш заработок очень дорог нам; вы не знаете, как нам трудно сводить концы с концами, тем более, что бедняга Пьер никогда не сможет что-либо заработать.
Мама не думала, что Пьер может услышать ее, а он, между тем, не пропустил ни слова и, уткнувшись лицом в колени, долго плакал, а мы, привыкшие к его слезам, не придали им большого значения. Мы были слишком заняты своими собственными делами и особо не интересовались им. Мы с Кором расположились в траве, держа в руках большой ломоть хлеба и чашку с молоком, которые мама приготовила для нас.
После ужина мы помогли маме развесить белье для просушки.
В этот вечер я долго не могла уснуть; я думала о словах женщины, о том, что ей будет очень неприятно, если я сказала неправду. Честно говоря, я не поняла, почему она так сказала, но мысль, что ей будет грустно, терзала меня; нужно было, чтобы она узнала правду во что бы то ни стало, и, в то же время, я боялась признаться.
К несчастью, на следующий день мы не поймали ни одной креветки. Я не знаю, почему так случалось, но креветки вдруг исчезали; и когда мы вытаскивали наши веревочки, на них была только трава и песок. Лишь через три дня нам удалось кое-что поймать на продажу, и мы с Кором, как всегда, отправились в город с полной корзинкой.
В дороге я устала. Наконец, мы подошли к месту, где лежали оставленные нами камешки: пакет был здесь.
Я показала платье Кору:
– Правда, оно хорошенькое? – спросила я его и задумалась, смогу ли вернуть платье назад. У меня еще никогда не было такого нарядного, в голубой горошек, без малейшего изъяна. Но тут я вспомнила, как была несчастна все эти три дня, и поняла, что не успокоюсь, пока не верну его. Я снова завернула его в пакет, чтобы не видеть, как оно красиво, и мы продолжили наш путь, стараясь идти как можно быстрее по сырому песку.
– Кор, – вдруг спросила я, – ты слышал когда-нибудь об Иисусе Христе?
– Да, – ответил Кор, – нам рассказывали о Нем в школе.
– Расскажи мне, пожалуйста, все, что знаешь о нем, Кор.
– Но я знаю не так уж и много, – подумав, сказал Кор, – я помню только, что однажды к нам на урок пришла женщина и начала что-то рассказывать об Иисусе Христе, например, что Он любит детей и заботится о них. Тогда я вспомнил о тебе: ведь это, наверно, Иисус спас тебя тогда, во время кораблекрушения, помнишь?
В городе я сразу же пошла к женщине, а Кор пошел дальше, выкрикивая: "Креветки, свежие креветки!" Я еще не успела позвонить, как Эдит открыла мне дверь; оказывается, она увидела меня в окно.
– Я думала, что ты никогда больше не придешь, Гуэн, – сказала она, – а почему ты не надела голубое платье?
– Я хотела бы видеть ту женщину, – ответила я на ее вопрос.
– А, ты хочешь поговорить с мамой? Да, конечно, ты сейчас увидишь ее; она уже знает, что ты здесь.
И Эдит привела меня в уютную– комнатку на первом этажеНо сейчас меня интересовала только женщина; она сидела у окна.
– Что с тобой, Гуэн? Ты так взволнована. Подойди ко мне и расскажи, что случилось.
– Вот платье, мадам. Я возвращаю его вам, и не расстраивайтесь зря из-за такой маленькой девчонки, как я.
– Я что-то не понимаю, – ласково сказала женщина, беря мою руку и привлекая меня к себе. – Объясни, почему ты принесла платье обратно.
– Я солгала вам, мадам. В мамином сундуке лежат еще два платья, а кроме того, я сказала вам, что хочу научиться читать, и это тоже неправда. Я очень скверная, и я знаю это, но не расстраивайтесь, вы ведь сказали, что расстроитесь из-за моей лжи.
Женщина усадила меня на табурет подле себя, как будто я была ее дочь, и, заплакав, положила голову себе на колени. А я чувствовала себя так хорошо после того, как призналась ей. Несколько минут мы молчали, потом она заговорила:
– Ты думала, что своим поступком огорчишь только меня?
– Кор сказал, что для маленьких девочек это не страшно, а мама ничего не знает об этом, только вы, мадам, могли расстроиться из-за этого.
– В прошлый раз я рассказывала о Том, Кто очень любит тебя, Гуэн, ты помнишь?
– Это Иисус Христос, – тихо сказала я. – Я спрашивала у Кора, знает ли он о Нем что-нибудь, и он сказал, что это Христос спас меня во время бури, когда я была еще совсем маленькая.
– Конечно, Гуэн. Кор абсолютно прав. Это сделал Христос. И теперь Он продолжает заботиться о тебе, и Ему бывает грустно, если ты делаешь что-нибудь не так.
Ведь Он так любит тебя.
– Я больше не буду, – пообещала я от всего сердца.
– Но даже если ты больше не будешь, ты должна попросить у Иисуса прощения. Ты рада теперь, что созналась мне и что я тебя простила. Но только Иисус может снять с тебя этот грех, и ты должна попросить Его об этом.
– Я не знаю, где живет Иисус, мадам, – грустно сказала я.
– Он совсем рядом, Он здесь, хотя ты и не видишь Его, но стоит заговорить с Ним, и Он услышит тебя.
Все это показалось мне очень странным, я хотела подумать и поговорить об этом с Кором. Однако, я ответила даме, что попрошу у Иисуса прощения.
– А еще я хотела бы научиться читать, – добавила я, – если вы будете учить меня и если это не так сложно.
Я подумала, что было бы хорошо часто видеться с этой доброй женщиной и сидеть, как сейчас, у ее ног.
– Моя маленькая Гуэн, я очень сожалею, но я не смогу учить тебя чтению; завтра я должна уехать к своей подруге, которая очень больна, и вряд ли вернусь до осени или даже до следующего года.
– Но тогда все это зря, – воскликнула я чуть не плача.
– Что зря, дитя мое?
– Быть хорошей. Я думала, что смогу быть хорошей. Я хотела попросить прощения у Иисуса и больше не врать никогда. А теперь никто не сможет подсказать мне, что я должна буду делать.
– Гуэн, но ведь Иисус никуда не уедет, Он всегда с тобой.
Ты должна говорить с Ним. А вот и еще одно средство помочь тебе, если ты научишься им пользоваться.
Женщина положила на стол книгу в красном переплете и с золотой полосой по краям.
– Это Библия, Гуэн, она расскажет тебе об Иисусе и о том, как Он любит тебя, как Он умер для того, чтобы жила ты, и какой Он хочет тебя видеть. Я знаю, что сейчас ты не умеешь читать, но постарайся найти кого-нибудь, кто научил бы тебя этому. Я уверена, что если ты захочешь, то найдешь.
Я с большой радостью взяла эту книгу, видя, что женщина простила меня, и решила во что бы то ни стало научиться читать.
– Ты доставишь мне удовольствие, Гуэн, если научишься читать до моего возвращения, – сказала женщина, – я напишу твое и свое имя на первой странице книги, чтобы ты не забыла меня.
Слезы закапали из моих глаз прямо на руки доброй женщины и на красивую книгу, однако она не заругала меня.
– Я могу только одно сделать для тебя, Гуэн. Знаешь, что? .
– Нет, мадам, – ответила я, надеясь, что она отдаст мне платье.
– Попросить Бога благословить и научить маленькую Гуэн, – сказала она, держа мою руку в своих, – из любви к Своему Сыну Иисусу.