Мы расстались с Жоржем Ришаром, договорившись, что завтра утром он отправится в город продавать водоросли.

Мы с Кором пошли домой, болтая об удачном сборе водорослей, потом мы заговорили о Гюго.
– Я думаю, что ничего такого не случилось, – сказал Кор, – может быть, ему просто нравится гулять там.
– Но тогда почему он был напуган и так быстро исчез?
– Может быть, он не узнал меня. Уверяю тебя, что я тоже очень испугался.
– Ты расскажешь об этом маме?
– А что рассказывать? Гюго, может, сам об этом вспомнит, а нет, то и я ничего не скажу. Не надо торопиться, Гуэн.
И мы больше не говорили об этом.
На следующий день Жорж продал наш урожай. Мы не ожидали, что он принесет так много денег. Кору досталось столько, что он мог теперь купить необходимое количество ткани на новый костюм. Мама была очень довольна и пообещала помочь выбрать ткань. В субботу мы решили пойти вместе на базар и купить полотно. Когда в 6 часов мы уходили из дома, Гюго еще не пришел с работы, и мама спрятала ключ, чтобы, вернувшись, Гюго мог найти его. Мы попросили осла, чтобы Пьер тоже мог поехать с нами, Кор взялся за вожжи, а мы с мамой пошли следом. Мы были очень счастливы, так как кроме ткани мама хотела купить посуду и шаль для себя, а мне моток красной пряжи, с помощью которой мадам Луад хотела научить меня вязать.
Ярмарка проходила на большой площади, в самом центре деревни. В этот день шахтеры получали месячную зарплату, и многие из них пришли сюда вместе со своими женами и детьми и теперь рассматривали в лавках товары. Для детей здесь были организованы различные представления и спектакли, в то время как их матери рассматривали ряды с домашней утварью, тканями и обувью. Кроме того, здесь продавали изделия из цветного фаянса, и мама купила тарелки и кружку для Пьера, на которой золотыми буквами было написано его имя.
Но нашей главной задачей было купить ткань, и я ни на что не обращала внимания, пока мы не обошли все лавки и не выбрали самое лучшее и красивое полотно.
Никогда еще у Кора не было такой нарядной одежды, и поэтому я чуть не запрыгала от радости, поминутно трогая теплую и толстую материю. Это был вид самого высокого качества, и мы надеялись, что его хватит на многие годы. Но когда мама спросила цену, оказалось, что она намного больше той суммы, которой располагал Кор, и мы уже хотели уйти, очень расстроенные, когда мама, подумав, сказала, что у нее есть необходимая сумма денег, и что у Кора будет эта ткань, что он заслужил новый костюм. Только потом мы узнали, что мама потратила деньги, отложенные себе на шаль, и ей пришлось дожидаться следующего базара.
Полотно было куплено и упаковано, потом мы выбрали красную пряжу, и наконец, устав ходить по ярмарке и рассматривать товары, мы пошли домой. Ослику пришлось везти ткань и моток пряжи, а тарелки мама несла в руках, чтобы они не разбились.
Пройдя половину пути, мы встретили Гюго, который знаком показал Кору, что хочет с ним поговорить. Мама с Пьером продолжали идти, а мы с Кором остановились.
– Слушай, Кор, – начал Гюго, – я знаю, что ты не хочешь доставить мне неприятностей, поэтому не говори маме о том вечере. Ведь ты хороший парень, не так ли?
– А что ты делал в той пещере, Гюго?
– Я не должен отчитываться перед тобой, – ответил Гюго, – и я могу ходить в скалы так же свободно, как и ты.
А ты что там делал? Смотри, как бы я не рассказал об этом маме. – И Гюго попытался улыбнуться.
– Ты же прекрасно знаешь: я собирал водоросли.
– Хорошо, а почему бы и я не мог искать там водоросли?
– Слушай, Гюго, если ты не сделал ничего плохого, тогда почему ты не хочешь, чтобы мама узнала об этом? Я совсем не такой тихоня, как ты думаешь. И перестань так разговаривать со мной. Сейчас ты скажешь правду, а мы с Гуэн никому ничего не расскажем.
– Видишь ли, Кор, есть вещи, о которых тебе еще очень рано знать. Кроме того, у меня есть причина, чтобы мама не узнала, куда я ходил в тот вечер; так молчи и ты,Кор.
Кор ничего не ответил, он думал.
– Ведь я твой брат, Кор, и очень люблю тебя, несмотря на то, что иногда бываю груб, а что касается Гуэн, то она готова сделать для тебя все.
Гюго говорил так ласково, что Кор готов был уже на все согласиться с ним, и, увидев это, я сжала его руку, потому что считала, что он не должен так поступать. И прежде чем Кор успел вымолвить слово, Гюго достал из кармана две монеты по пять франков.
– Смотри, – сказал Гюго, – вы с Гуэн получите их, если пообещаете молчать.
Кор оттолкнул руку Гюго.
– Мне не нужны твои деньги, – сказал он, – я должен подумать. Мысль о том, что ты сделал что-то плохое, до сих пор не приходила мне в голову. Теперь я думаю иначе.
Конечно, я не хотел бы причинить тебе неприятности, но и обещать тебе ничего не буду.
– А, так ты не хочешь? Хорошо же, мы еще посмотрим, – прошипел Гюго, – скоро ты заговоришь по-другому.
Посмотрим, кто из нас сильнее.
Он схватил Кора за плечи и так тряхнул его, что тот едва удержался на ногах. Напрасно смотрела я по сторонам, вокруг не было ни души.
– Идем, Кор, – крикнула я, схватив его за руку, – бежим быстрее домой!
– Ах, так, – сказал Гюго, – ни ты, ни Кор не уйдете отсюда, пока не дадите мне слова, что будете молчать, или же я дам ему такую взбучку, какой он в жизни не получал.
– Я же сказал тебе, что ничего не могу тебе обещать, – мягко ответил Кор, дрожа всем телом. Тогда Гюго начал беспощадно бить его. Я испуганно кричала, но никто не мог услышать меня.
– Замолчи, Гуэн, – проговорил Кор, – не шуми. Пусть он бьет меня, если хочет.
И Гюго продолжал бить его с ужасной силой, но Кор не желал просить пощады и молча терпел все удары, крепко сжав зубы.
– Ну, – остановился Гюго, чтобы перевести дух, – а теперь ты даешь слово?
Кор отрицательно покачал головой, стараясь удержать выступившие на глазах слезы, и отвернулся, чтобы Гюго не увидел их.
– Не думай, что я уже рассчитался с тобой, – сказал Гюго, – предупреждаю, если ты скажешь хоть слово маме или еще кому-нибудь, ты в этом раскаешься, можешь не сомневаться. Ты не знаешь, на что я способен, это еще цветочки по сравнению с тем, что я могу сделать с тобой; итак, я предупредил тебя и тебя тоже, мерзкая девчонка.
– И он ушел, еще раз пнув Кора ногой.
Тогда я помогла Кору подняться и вытерла у него слезы и кровь, которая шла из носа. Он был весь в синяках.
– Если бы я была мужчиной, – сказала я, – то ответила бы этому негодяю Гюго.
– Гуэн, не говори так. Бедный Гюго! Он несчастнее меня, и я не могу ему мстить.
– Как ты можешь быть таким спокойным?
– Видишь ли, Гуэн, – помолчав, ответил он, – я все время думаю о том, что мадам Луад читала нам из Библии.
Я поняла, что он хотел сказать, и кивнула.
– Он ведь никогда не повышает голоса, даже для Своей защиты, Он предоставляет другим полную свободу действий. Ты считаешь, что мне не надо было помнить об этом?
Я обняла его и вытерла его влажные щеки. Некоторое время мы сидели в объятиях друг друга, наконец Кор сказал: .
– Надо возвращаться, мама будет беспокоиться.
– Ты расскажешь об этом маме сегодня же вечером?
– спросила я его.
– Не знаю. Вряд ли. Я хочу еще все обдумать.
– Ты не хочешь спросить совета у мадам Луад? Она всегда знает, что надо делать.
– Завтра воскресенье. Не будем больше говорить об этом. А теперь пойдем к морю, умоемся, чтобы мама не заметила, что мы плакали.
Кор шел с трудом и казался очень больным; я была уверена, что мама почувствует что-то неладное, но, когда мы вернулись, она была очень занята и не обратила на нас внимания.
Кор тотчас же лег спать.
Когда я тоже улеглась в свою кроватку, Гюго еще не пришел домой, и только поздно вечером я услышала около двери его шаги.