​ЯСНОЕ МЫШЛЕНИЕ. ПРИТЧА.

"Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?" (Мк. 8:36).

Это случилось в Эмпайр Стейт Билдинг. Я поднимался на лифте на самый верх, чтобы полюбоваться морем сияющих огней - великим городом Нью-Йорком. На шестьдесят шестом этаже дверь лифта открылась и вошел всем известный миллиардер. Его появление озадачило меня - я полагал, что уж он-то наверняка находится где-нибудь за границей. Я узнал его, но виду не подал, потому что это могло ему не понравиться. Я боялся, что в этом случае он просто-напросто скроется из виду. Мы ехали в лифте вдвоем, и я по большей части глазел на стены, лишь краем глаза наблюдая за попутчиком. Знаменитость, очевидно, заметила, что я посматриваю на нее, поскольку неожиданно миллиардер первым прервал молчание:

- Вы знаете, кто я?

- Не вполне уверен, но в любом случае вы - симпатичный человек. (Мне хотелось быть с ним любезным!)

Мы добрались до вершины небоскреба, и когда двери лифта отворились, я постарался пропустить попутчика к выходу первым. Вместе мы вышли на крышу и стали любоваться панорамой городских улиц, раскинувшейся прямо под нашими ногами. Судя по всему, мое поведение произвело на мужчину благоприятное впечатление, поскольку он повернулся ко мне с неожиданными словами:

- У меня к вам есть предложение.

- В самом деле? - отозвался я. Я надеялся, что это предложение касается в том числе и денег.

- Ну да, - подтвердил он. - Я хочу дать вам миллион долларов.

- Вы хотите дать мне миллион долларов? - Хотя мне и было любопытно, не подвох ли все это, я боялся оскорбить его подобным вопросом. Кроме того, я мечтал найти деньги, чтобы купить новый "Ягуар", а тут он сам предложил гораздо большую сумму. Я был в восторге.

Но это было еще не все.

- Я дам вам деньги, если вы выполните два условия. Первое - вы обещаете потратить эту сумму в течение одного года.

Ну, я, конечно, предпочел бы растянуть удовольствие, но тут же рассудил, что уж лучше получить миллион долларов, чтобы потратить его за год, нежели не получить его вообще. Потому я согласился.

- Хорошо, - отозвался он. - А вот и второе условие. В конце года, где бы вы ни находились - на Дальнем Востоке или в южных морях, в Акапулько или на Карибских островах, вы должны пообещать, что явитесь на встречу со мной сюда, на крышу Эмпайр Стейт Билдинг.

- И это все? - спросил я. - И что случится потом?

- Вы явитесь на встречу со мной, а потом спрыгнете с этой крыши и при падении разобьетесь.

- Простите? - воскликнул я.

Он повторил свои условия.

- Если вы не спрыгнете - а вам от этого все равно не отвертеться - тогда я столкну вас с того самого места, где вы сейчас стоите. Так что по истечении этого года вы непременно умрете.

Мне не потребовалось много времени на размышление, чтобы повернуться к своему потенциальному благодетелю с ответом:

- Знаете что? Вы - отвратительны!

Я повернулся и пошел обратно к лифту.

По дороге вниз я все думал о его чудовищном предложении и гадал, может ли кто-либо в здравом уме согласиться на подобную сделку. На семьдесят седьмом этаже ко мне присоединился человек, одетый в белое. Мне показалось, что я где-то видел его раньше - возможно, на картинках. Он улыбнулся и поприветствовал меня, но я отвечал неохотно, поскольку теперь уже не слишком доверял людям, которых встречал в лифтах.

Но он, однако же, не придал значения моим явным опасениям.

- Я вижу, вы любовались огнями Нью-Йорка, - заметил он.

- Да, - осторожно отвечал я. - Они действительно прекрасны.

Затем он принялся рассказывать мне о каком-то фантастическом городе, который был даже еще лучше Нью-Йорка. В это трудно было поверить. Тот город был в пять раз больше штата Орегон, и через него протекала самая удивительная река в мире. Когда мой попутчик описывал фруктовые деревья, я даже ощутил аромат плодов. Казалось, я мог воочию представить всю красоту этого места.

- Как я могу туда попасть? -спросил я наконец.

- Только я могу указать вам дорогу, - отвечал мой спутник. - И я буду рад привести вас туда.

- Но как далеко находится это место?

- До него тысяча и пять триллионов миль.

Одна тысяча и пять триллионов миль! Да мне за всю свою жизнь не добраться туда!

И тут на шестьдесят шестом этаже лифт остановился, и к нам присоединился еще один попутчик. Внешностью он походил на чародея - мрачное черное одеяние, усы и борода, черные как смоль, и высокая шляпа, создававшая впечатление, будто он пытается скрыть свое лицо под ее полями. И в то время, как мой друг с семьдесят седьмого этажа продолжал описывать свой город, новый попутчик сверлил меня пронизывающим взглядом. Наконец, он весьма бесцеремонно вмешался в разговор. Мой друг в белом вежливо уступил ему инициативу.

- Я тоже знаю один легендарный город, - начал незнакомец в черном. - И вы должны увидеть его огни. По ночам это место настолько прекрасно, что вы с трудом можете поверить своим глазам. Когда бы вы ни прибыли туда, веселье охватит вас с первой же минуты, ждать не придется.

- Но, - спросил я, - как мне попасть туда?

- Я покажу вам дорогу.

- А далеко ли это?

- Вы можете оказаться там через четыре часа.

- Через четыре часа ?

- Да.

- Ну тогда чего же мы ждем? Отправимся прямо сейчас! - вскричал я.

Мы доехали до первого этажа. Человек в белом исчез, как только мы вышли на улицу, а незнакомец в черном довез меня до аэропорта, где мы сели в самолет, улетавший в Лас-Вегас001, что в штате Невада.

Мы добрались туда за полночь, но городские огни сияли, словно солнце, и я получил все удовольствия, какие только мог себе представить. На следующий день я проспал до полудня. Когда я наконец проснулся и более-менее пришел в себя, то отправился бесцельно слоняться по улицам. К своему удивлению, я обнаружил агентство фирмы "Ягуар", в котором мне предложили на прокат новый автомобиль всего за доллар в неделю. Вступительный взнос тоже был один доллар. Я едва мог поверить таким ценам.

Целый месяц я носился по Лас-Вегасу и великолепно проводил время. Но - странное дело - когда время удовольствий подошло к концу, у меня ничего не осталось. И, к своему изумлению, я обнаружил, что все те удовольствия, которым я предавался, приносили радость лишь до тех пор, пока длились, но они не могли продолжаться вечно. Я хотел счастья - чего-то более глубокого и прочного, нежели удовольствия. В глубоком разочаровании я покинул город и пустился на поиски.